«И есть ещё что-то. Вот только не понять, что именно! Всё вокруг стало нет, не чужим, скорее смещённым. Неправильным каким-то, ненастоящим. Будто сила тяжести перестала быть величиной постоянной. Или свет замедлился. Или в воздухе, вместо азота, скажем, возник какой-то другой газ. Без цвета и запаха. Может, я заболеваю? Хм!».
Она повернулась и посмотрела на выглядывающего из-под трюмо пса.
«Действительно, что ли, пойти с ним погулять? Заодно на свежем воздухе в себя приду. По-крайней мере, очень на это надеюсь!».
Развернувшись, женщина вернулась в комнату, заглянув в «гардеробную», натянула уличную одежду, взяла со стола сигареты и ключи от квартиры.
Смещённая реальность продолжала давить на мозги, но Ольга решила не обращать на это внимания.
«Ну, смещённая и смещённая! Подумаешь! Да у нас весь мир давно уже похож на бред наркомана! Чему тут удивляться?!».
Пандус, увидев, как хозяйка снимает с крючка рядом с вешалкой его поводок, пришёл в полный восторг и вновь запрыгал по прихожей. Однако, когда женщина распахнула дверь в подъезд, вдруг притих и как-то съёжился.
Ольга посмотрела на него с недоумением.
Эй, ты чего?! Мы гулять идём!
Пёс вяло шевельнул хвостом и, неуверенно на неё оглянувшись, потрусил вниз по лестнице. Это настолько уже не лезло ни в какие ворота, что Сергеевой вновь сделалось не по себе.
«Хрень какая-то! Да он всегда раз десять по лестнице до выхода и обратно добегает, пока я спускаюсь, а тут.».
Женщина недовольно встряхнула головой, словно прогоняя наваждение, двинулась следом за псом вниз, по ступеням, как вдруг.
Она резко остановилась и посмотрела на перила.
Потом на свою руку.
И ещё раз на перила.
И снова на руку.
Затем медленно (!) поднесла к лицу кисть и уставилась на неё, словно в первый раз увидела.
«Что это?!!!».
Рука двигалась не так! В смысле не так, как всегда. Не судорожными, уже такими привычными и естественными, НОРМАЛЬНЫМИ для неё рывками, а плавно. ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО!
«Я сплю!» неуверенно подумала Ольга, хотя даже во снах ни разу в жизни ничего подобного не испытывала. Ну, не может человеку, с рождения воюющему с собственным телом, присниться, как это самое тело вдруг начало мгновенно и без всяких сбоев, исполнять приказы! СЛУШАТЬСЯ!
Этого просто тупо нет в памяти!
Женщина согнула кисть в одну сторону, потом в другую, растопырила пальцы, снова их сложила.
И вновь перевела взгляд на перила.
Она ВПЕРВЫЕ спускалась по лестнице, не стараясь подстраховаться! Даже не думая об этом! Хотя, ещё в детстве наученная горьким опытом (несколько переломов, травмы головы), очень боялась падений!
Тут ей всё-таки пришлось схватиться за перила, поскольку мир начал вдруг стремительно раскручиваться, одновременно съезжая куда-то вбок.
Вот только вцепилась она в пластиковое покрытие стальной конструкции так, как вцепился бы обычный, ЗДОРОВЫЙ человек, почувствовавший головокружение.
«Что это?!!!» снова, уже с нарастающей паникой, подумала она, пытаясь преодолеть отвратительный спазм, сдавивший горло.
«Что происходит?!».
Пандус, дожидающийся хозяйку внизу на межэтажной площадке, испуганно взвыл и ринулся наверх спасать и помогать.
Погоди, вяло отмахнулась женщина, опускаясь на ступеньки.
Посидела так немного, после чего медленно и, опять же, ПЛАВНО вытянула ноги.
И вновь согнула их в коленях.
Затем вновь подняла руку, повертела её из стороны в сторону, провела ей по лицу и состроила какую-то неопределённую гримасу. Растянула губы в улыбке, приподняла и опустила брови, выпятила вперёд подбородок, оскалилась.
Мышцы лица слушались беспрекословно.
ВСЁ ТЕЛО СЛУШАЛОСЬ!
Тем не менее, вместо того, что бы обрадоваться, Ольга помрачнела.
«Всё понятно! Я сошла с ума! И всё это полный бред! И на самом деле, я не сижу на лестнице родного дома, а лежу в палате, привязанная к койке и обколотая наркотой».
Она покосилась на Пандуса, который продолжал смотреть на неё с тревогой, изо всех сил виляя хвостом.
«Тем не менее, даже в бреду, гулять с собакой надо. А то обоссыться ещё здесь! Или пропоносит его. Убирать придётся».
Пошли, поднявшись на ноги, сказала она и двинулась вниз, по-прежнему держась за перила. Поскольку, если организм вдруг резко перешёл в иное качество, то неуверенность в себе, а следовательно осторожность, никуда не делись.
«Особенно, когда ты это вдруг осознала».
Выбравшись из дома, Ольга снова недоверчиво оглядела себя, затем, стиснув зубы, начала спускаться по ступенькам, не как всегда опираясь о стальную подпорку навеса, а раскинув руки в стороны. Словно взлетать собралась.
Организм слушался идеально.
И это было настолько необычным, непривычным, пугающим, что у женщины вновь закружилась голова и, если бы не подвернувшаяся вовремя лавочка у подъезда, она бы точно упала!
Господи! вслух произнесла Ольга, смахивая со лба холодный пот. Я не понимаю!
Тут рядом заскулил испуганный пёс, которого поведение хозяйки окончательно выбило из колеи.
Он тоже ничего не понимал.
Сейчас женщина погладила питомца по голове, сейчас пойдём. Ты побегай пока.
Вообще же, она гуляла с Пандусом по следующему маршруту: огибала Ботанический сад слева или справа, выходила к Тверце и шла по берегу. Иногда они забирались очень далеко чуть ли ни к ТЭЦ. А это километров пять от её дома, если не дальше. И всегда пёс, попадая на улицу, носился, как угорелый, с сумасшедшей скоростью, радуясь, что вырвался наконец из слишком тесной для него квартиры!
Вот только сегодня и он вёл себя как-то неправильно. Вместо того, что бы скакать по двору, распугивая кошек, Пандус по-прежнему сидел рядом, и даже поскуливал испуганно.
Переживает за хозяйку? Да, возможно, хотя.
Ольга положила руку («мою НОВУЮ руку! Ха!») на спину пса и почувствовала, как того бьёт мелкая дрожь. Явный признак страха. Причём, страха жуткого, непреодолимого. Такое бывало, когда за окном бушевала гроза; или кто-то начинал запускать фейерверки; или просто взрывал петарды. Особенно на Новый Год. Сразу после боя курантов, когда все начинали пить и закусывать, хозяйка спасала своего подопечного. Обычно сидя с ним в ванной там грохот заоконных салютов был не так слышен.
Ты чего-то боишься? женщина потрепала пса по голове. Тот судорожно сглотнул (совсем, как человек в минуту волнения!), нервно оглянулся назад.
Ольга посмотрела в ту же сторону, но ничего экстраординарного не обнаружила. Всё тот же, с детства знакомый двор, высокие деревья за оградой ботанического сада, серое, пасмурное небо.
Ладно, пошли, вздохнула она и, поднявшись со скамейки (голова, слава Богу, больше не кружилась!), двинулась вдоль дома. Пандус потрусил рядом, время от времени останавливаясь и принюхиваясь к асфальту.
«К асфальту!» поразилась Ольга. «Когда это пёс по асфальту бегал?! Вернее» она покосилась на питомца, «ходил?! Обычно по земле, по газонам да кустам. А тут».
Добравшись до ограды Ботанического сада, они свернули направо и двинулись к реке.
«Тихо как сегодня. И людей не видно. Впрочем, у нас здесь место спокойное. Тем более по утрам.».
Сергеева, быстро оглянувшись по сторонам, вновь развела руки в стороны, быстро сложила их над головой, перед собой, выгнула спину.
Ей вдруг показалось, что она выросла. Конечно же, это было не так, просто распрямился позвоночник, однако вид окружающего мира для неё сделался другим. Словно шею вытянули, хотя именно на шею она никогда не жаловалась длинная, красивая, как у Нефертити. Мужики в экстаз впадали.
«Надо всё-таки обратиться к врачу!» женщина поднялась на цыпочки, вновь опустилась на полную ступню; сделала несколько шагов, вывернув ступни. «Впрочем».
Она остановилась, огляделась по сторонам.
«Меня же запрут в каком-нибудь научно исследовательском центре надолго, если не навсегда! Это ведь небывалый, невозможный случай вдруг, ни с того, ни с сего исчезнувший церебральный паралич! Мне ж потом будет на свободу не вырваться! И Димка останется один! Не говоря уж обо всей этой фауне» Ольга покосилась на продолжающего жаться к её ногам, пса.
«Нет! К врачам идти нельзя! Мало того придётся прикидываться, что моя инвалидность никуда не делась. Изображать болезнь. Вот, не было печали!».
Дойдя до Тверцы, она повернула налево и двинулась по асфальтовой дорожке, вдоль берега.
Ей всегда здесь нравилось. Почти в самом центре довольно большого города, и вдруг тишина, зелень, свежесть от воды, пастораль прямо. И никуда ехать «на природу» не надо. Вышел из дома, и через пять минут, ты уже на этой самой «природе». Можно искупаться (хотя в силу особенностей организма, Ольга плавать так и не научилась), можно с друзьями шашлыки пожарить, можно просто посидеть, подышать воздухом, подумать о вечном.
Однако сегодня о вечном подумать не получилось.
Уже метров через пятьдесят, Пандус вдруг, резко остановившись, зарычал. И как зарычал! Ничего подобного женщина от своего питомца никогда не слышала, и даже не думала, что он способен на такое!
Это и в самом деле было страшно!
Теперь Пандус не просто дрожал. Теперь его трясло. Глаза, и без того большие, выразительные, сделались совсем уж огромными, шерсть встала дыбом и как-будто выросла, что ли?; на обнажённых клыках появилась пена.
Да в чём дело?! испуганно воскликнула Ольга, затем перевела взгляд туда, куда смотрел пёс и вздрогнула.
За кустом дикой малины, растущем на самом краю уходящего вниз под крутым углом берега, лежала мёртвая собака. И не просто мёртвая, а зверски кем-то замученная; со вспоротым брюхом и наполовину оторванной головой.
Густая, светлая шерсть, цвета кофе с молоком, массивное тело
«Да это же Веста!» вспомнила женщина. «Лабрадор, вернее лабрадориха Пожилая уже, если не сказать дряхлая. Кто это её так?!».
Обычно Веста гулял со своим хозяином солидным дядькой лет пятидесяти, полным и отдышливым, с красной, будто ошпаренной лысиной.
«Где хозяин-то?!» Сергеева огляделась по сторонам и, как позже выяснилось весьма своевременно. Заросли слева от трупа собаки вдруг зашевелились, затрещали ломаемые ветви, и на небольшую опушку выбрался тот самый толстяк.
И даже не выбрался.
Выполз.
Ольга испуганно попятилась.
Подобного она ещё не видела. Даже в фильмах ужасов, которые, кстати, не особо-то любила.
Строго говоря, это был уже не человек. Чудовище. Руки сделались длиннее раза в два, если не в три, кисти превратились в лапы с кривыми пальцами; корпус, и без того крупный, словно накачали воздухом, так, что одежда клетчатая рубаха и куртка, лопнули по швам; ноги буквально вывернуло коленями назад; но самое страшное голова.
Нижняя челюсть выпирала вперёд, что у твоей обезьяны. Вот только у обезьян не бывает таких клыков, похожих на клыки акулы в несколько рядов; лоб исчез, а вместо лысины теперь виднелся открытый мозг, как у анэнцефала. Впрочем, и на мозг данное образование никак не походило. Скорее куча швейных игл, остриями наружу, торчащие вверх сантиметров на десять. Под всем этим провалившийся, как у сифилитика, нос и злобные белые глаза без зрачков. На подбородке виднелись следы крови и клочья шерсти светло-кофейного цвета.
Да это же он убил собаку! прошептала женщина, продолжая пятиться. Боже! Что происходит?!
Монстр, уставившись на неё утробно зарычал, затем, сделав неуловимое движение, стал разительно похож на жабу, готовящуюся к прыжку. И наверняка прыгнул, если бы не Пандус.
Он издал столь громкий рык, что хозяйка, невольно перевела взгляд на питомца.
И шарахнулась в сторону, теперь уже от него.
Вместо её любимого пса, рядом стояло ещё одно чудовище.
Чёрно белая шерсть, небольшая и аккуратная, превратилась в длинные серые иглы, похожие на иглы ежа очень густые и острые; тонкие лапы сделались чем-то, массивно узловатым, неопределённой формы, уродливым, противоестественным. Голова вытянулась, волосяной покров с неё исчез, зато зубов только прибавилось в разы; да ещё глаза. Не бывает таких глаз у живых существ! Словно две дрожащие, живые капли крови. Венозной крови тёмной и густой.
«Я брежу!» в полном смятении решила Ольга. «Или вижу страшный сон!».
Впрочем, сном тут и не пахло. Слишком всё было реальным, настоящим.
А ещё через секунду оба монстра прыгнули. Бывший человек в сторону женщины, бывший пёс ему наперерез.
Их столкновение в воздухе, очень высоко, примерно в двух метрах от земли, оказалось чудовищным; словно граната взорвалась; Ольгу швырнуло потоком воздуха («взрывной волной!»), на траву и весьма ощутимо приложило головой о некстати подвернувшийся камень.
Чёрт! она схватилась за затылок, тем не менее, выпученными глазами, продолжая наблюдать за жуткой битвой.
А сцепившиеся существа буквально рвали друг друга на части, рыча и воя, разбрызгивая во все стороны кровь: ярко-алую пса, и мутную, бурую того, кого раньше можно было назвать человеком.
Спустя какое-то (очень недолгое) время, стало понятно, что побеждает пёс. Урод с непомерно длинными конечностями взвизгнул раз, другой, третий, и принялся отступать. Монстр, в которого превратился Пандус (как показалось женщине став ещё более массивным, ещё более уродливым), торжествующе взревев, вцепился в шею противника и принялся отрывать ему голову.
«С меня хватит!» решила женщина, быстро развернулась (теперь у неё всё получалось быстро) и, вскочив на ноги, рванула в сторону дома. «Сон это или бред, но я не хочу, что бы и мне тоже открутили башку!».
Добежав до конца дорожки, идущей вдоль Ботанического сада, она с непривычки задохнулась и вынуждена была остановиться, упёршись ладонями в колени и с хрипом втягивая ставший вдруг густым, похожим на раскалённую патоку, воздух.
Никогда ещё так не бегала! простонала Ольга, затем и вовсе опустилась на асфальт ноги отказались её держать.
Пот разъедал глаза, рот свело от горечи, да ещё тошнить начало.
«Значит так» мрачно подумала она. «Если отбросить версию бреда, то что мы имеем? Первое: мы все подверглись некоему воздействию, благодаря которому у меня исчезло ДЦП, а вполне себе мирный дядечка превратился в жуткого монстра, убившего собственную собаку и напавшего на меня. Зачем? Ну, явно не изнасиловать хотел! Тупо сожрать! Ему помешал мой пёс, тоже превратившийся чёрти во что. Блин! Митька!».
Женщина вскочила на ноги, стиснула зубы.
«Митька же в школу пошёл! Где он?!».
Она бросилась было в сторону дома, когда, боковым зрением уловив некое движение, резко остановилась и стиснула кулаки, готовясь защищаться.
Однако это был всего лишь Пандус.
Её пёс.
Вполне себе обычный, привычный, без игл вместо шерсти, костяной, вытянутой морды, напоминающей морду птеродактиля и кровавых капель вместо глаз.
Он нёсся по дорожке к хозяйке, радостно скалясь.
Стой! закричала Ольга, с неудовольствием ощущая в своём голосе истерические нотки. Не приближайся! Уйди на хрен!
Пандус, уловив в её интонациях явную неприязнь и даже угрозу, резко затормозил.
Пошёл вон! заорала хозяйка, в страхе ожидая, что вот-вот Пандус опять изменится и нападёт теперь уже на неё.
Пёс виновато завилял хвостом, взгляд у него сделался испуганным. Похоже, он ничего не понимал.
Сергеева медленно начала пяться назад.
«Нельзя поворачиваться спиной!! в панике подумала она. «И бежать нельзя! Но ведь там же Митька!!! Где-то рядом со школой!!! Один!!!».
Не выдержав, она развернулась и всё-таки побежала. Пандус, взвизгнув, рванул за ней.
Сволочь! выдохнула Ольга, срезая дорогу и преодолевая довольно крутой подъём (их дом, по отношению к тому же Ботаническому саду, стоял на приличном возвышении бывшем земляном валу), чего ты ко мне привязался?!!!
Пёс заскулил, но останавливаться и не подумал. Типа, пусть у хозяйки крышу и снесло, но кто, кроме меня, её защищать будет?!
3.
Ну, и в чём дело? Дмитрий с Ильёй тоже остановились.