Изнанка - (Мотузка) Михаил Волков 9 стр.


«Вот клоуны!»  мысленно скривился Михаил. «Ветераны, блин! Жопа в шрамах, грудь в орденах!».

И тут в чернильном мраке дверного проёма (какого-то слишком уж густого, неправильного) что-то зашевелилось. А потом оттуда, на свет божий выбрался ребёнок. Пацан лет семи  восьми. В одних трусах, грязный и взъерошенный.

«И чего?»  Волохов улыбнулся. «И всё?!».

А спустя ещё несколько секунд он узнал себя. У него даже фотография такая была  старая, чёрно-белая. Снятая отцом на даче в Сиверской, под Питером.

Ребёнок шагнул к Михаилу и начал открывать рот. Всё шире и шире. И ещё шире. И ещё.

Зрелище было, конечно, отвратительным, но не страшнее любого голливудского ужасника.

«Подумаешь  спецэффекты!»  Волохов снова скривился. «Видели уже! И зомби, и сгнивших тёток, вылезающих из ванн, и даже призраков мёртвых детей!».

Он уже хотел презрительно сплюнуть, как вдруг чёртова галлюцинация резко повернула голову и вцепилась жёлтыми, гнилыми зубами себе в плечо.

И сейчас же дикая, совершенно невыносимая боль пронзила тело Михаила. Он заорал, схватившись за руку, выпученными глазами наблюдая, как жуткий ребёнок, с утробным урчанием отгрызает собственную конечность и, захлёбываясь в крови, начинает её заглатывать. Подобно удаву, заглатывающему кролика.

В ту же секунду, от кошмарной, ни на что ни похожей вони, у Волохова перехватило дыхание, желудок взбунтовался и вывернулся чуть ли не наизнанку, забрызгав желчью и куртку, и джинсы, и берцы.

Призрак же, проглотив откушенную руку, опустился на корточки и впился зубами в собственное же колено.

 А, мать!  Михаил, рухнул и начал кататься по земле, чувствуя, как под клыками, якобы не существующего в реальности чудовища, дробятся кости, рвутся жилы и превращаются в кровавый фарш мышцы. Затем боль сделалась просто  невыносимой. В глазах потемнело, и несостоявшийся охотник за головами выпал из реальности.

Глава 4

1 мая 2014 года

1.

В этот раз пробуждение было странным, неправильным. Словно кто-то невидимый ударил кулаком в сердце, заставив испуганно вздрогнуть и широко открыть глаза.

Ольга резко села и первым делом, разумеется, посмотрела на будильник.

«Чёрт! Девять часов! Опять проспала!».

Вскочив с кровати, женщина выбралась из комнаты и, распахнув дверь в комнату сына, гаркнула:

 Митька, вставай! Опаздываем!

После чего развернулась и отправилась на кухню, лихорадочно пытаясь сообразить, что приготовить отпрыску на завтрак. Желательно  в течении трёх минут. Голова спросонья соображала плохо, к тому же что-то Ольгу смутно тревожило. Раздражало даже. Какая-то непонятная, несуразная деталь. Словно в привычную картину мира вклинилось новое, чуждое и может быть даже опасное. Хоть и невидимое.

ПОКА невидимое.

 Блин!  женщина на миг зажмурила глаза и потрясла головой.

Не помогло.

«Ладно, сейчас Митьку в школу отправим и разберёмся!».

Она попыталась зажечь газ, щёлкнув кнопкой самоподжига, но та почему-то не сработала.

«Наверное конфорка засорилась!»  растерянно подумала Ольга, затем, схватив со стола зажигалку, снова повернула ручку.

Пламя не появилось.

Шёпотом выругавшись, Сергеева вытащила из ящика стола коробок, попытавшись зажечь плиту с помощью спичек. Безрезультатно.

Тем временем на кухне появился заспанный Дмитрий  уже одетый.

 Есть некогда!  буркнул он, хватая из вазочки на полке несколько конфет (Сергеевы были большими любителями сладкого) и запихивая их в карман школьных брюк.  Всё! Я пошёл!

 А как же завтрак?  женщина последовала за сыном в прихожую, но тот, подобрав валяющийся тут же, у двери, рюкзак и открыв дверь, уже выбрался на площадку.

 Приду из школы  поем! Пандус, стоять!

Последняя фраза относилась к их псу, который, очевидно спросонья, ломанулся из квартиры, решив, что его сейчас поведут гулять.

 Нельзя!  рявкнула Ольга.  Домой!

Прикинувшись идиотом, якобы не понимающим чего от него хотят, Пандус спустился на несколько ступенек и уставился на хозяйку.

 Я сказала  нельзя!  женщина повысила голос.

 Сейчас я его поймаю!  пообещал Митька и действительно успел перехватить пса на площадке между этажами. Благо тот был в ошейнике.

Запихав питомца обратно в прихожую, Сергеев  младший махнул матери рукой и побежал по лестнице вниз.

Улица встретила безветренной погодой, низким пасмурным небом и странной тишиной.

«Хм!»  выскочивший из подъезда с третьей космической скоростью, Дмитрий затормозил и удивлённо посмотрел по сторонам. «Собачники-то все наши где?! И почему так тихо?».

Он перевёл взгляд на Городской Ботанический Сад, который находился тут же, во дворе, прямо напротив их дома, почесал затылок. Уж там-то, на проходной, по утрам всегда кто-то тусовался  либо сторож, либо сотрудники, решившие придти на работу пораньше.

«Дрыхнут, что ль все?!».

Митька вздохнул.

«Я бы тоже ещё поспал! Тем более не выспался ни фига! А всё из-за этого дурацкого сна!».

Он вспомнил то, что ему привиделось перед самым пробуждением и скривился.

«Муть какая-то! Не то дешёвый ужастник, не то криво сделанная игрушка, типа Агонии! И чего я испугался?!».

А приснилось ему следующее. Будто идёт он по мосту через Волгу, и вдруг видит, как вдоль набережной, от здания Речного Вокзала, движется молчаливая толпа, сплошь состоящая из горбунов. Согбенных, страшных, лысых, в драных лохмотьях. Ведёт их совсем уж жуткое чудище, похожее на гигантского Циклопа из какого-то голливудского фильма  в звериной шкуре, тоже  горбатое, да ещё с одним-единственным глазом в центре лба.

Во сне Митька этому ничуть не удивился, зато его удивило другое  полное отсутствие на мосту какого-либо транспорта. Ни машин, ни маршруток, ни автобусов с трамваями. Лишь несколько идущих навстречу людей. А может и не людей вовсе. Слишком уж они были похожи на зомби всё из тех же американских блокбастеров. Такие же заторможенные, с низко опущенными головами, покрытые засохшей кровью, шатающиеся из стороны в сторону.

Подросток невольно замедлил шаг и оглянулся назад. Но там, вместо Тверского проспекта, да и вообще  города, виднелось нечто непонятное  то ли замусоренное болото, то ли затопленная свалка.

Из куч хлама полз не то дым, не то туман, а вдали, у самого горизонта, по небу двигались огромные смутные тени, напоминающие осьминогов.

 Гляди, это  воздух!  неожиданно произнёс кто-то справа.

Митька повернул голову и увидел своего школьного приятеля Антона, по прозвищу  Грин; своеобразная производная от фамилии  Зеленов.

 Почему  воздух?  удивился Сергеев  младший.

 Потому-что его не видно! Но он умнее нас с тобой. И вообще  всех. Он пришёл из мира, куда уходят умирать звёзды.

Вообще Грин любил выражаться подобным образом, поскольку был большим поклонником фэнтези. Дмитрий эти «сказки для взрослых» не жаловал, да и вообще, читал мало. Всё свободное время пожирал интернет с его видеохостингами, онлайн-играми и социальными сетями.

 А это кто?  он ткнул пальцем в продолжающихся приближаться «живых мертвецов».

Странно. Ещё минуту назад их было трое. Теперь пятеро. И у всех в руках  бритвы. Такие, старинные, с открывающимися лезвиями.

Одноклассник отмахнулся.

 Не обращай внимания! Прошлое вышло на прогулку. Прошлое не понимает, что уже мертво. И ещё надеется.

Тем временем «зомби», приблизившись чуть ли ни вплотную, перегородили им дорогу.

 Кыш отсюда!  закричал Антон, шагнул было вперёд, и тут один из «мертвецов» взмахнув бритвой отсёк однокласснику голову.

Опять же, как вспомнил Дмитрий, во сне он ничуть этому не удивился и не испугался. Скорее  почувствовал раздражение.

Голова откатилась к перилам моста и, посмотрев на приятеля снизу вверх, просипела:

 Я ж тебе говорил: это  воздух! И это  прошлое! А ты не верил.

Затем она исчезла, а следом за нею исчезли и все остальные  и ходячие трупы с опасными бритвами, и уроды на набережной, и циклоп в звериной шкуре.

Митька глянул вниз, на воду и обнаружил, что, во-первых, река теперь течёт в другую сторону, во-вторых, по ней, несмотря на тёплую погоду, движутся огромные серые льдины, а в-третьих, на этих льдинах почему-то стоят фонарные столбы, соединённые друг с другом проводами. И светят холодным белым светом.

 Это что б виднее было!  вновь послышался за спиной знакомый голос.

Дмитрий оглянулся.

Всё тот же Грин, опёршись о перила и положив подбородок на сложенные руки, задумчиво смотрел на Волгу. Будто ему, несколько минут назад, никто голову не отрезал.

 Мы теперь никогда не увидим льда,  добавил он.  Ни льда, ни снега. Наступит вечное лето, и эта вечность станет последней. Окончательной.

 Ну и ладно!  сердито ответил Сергеев  младший.  Мне по фигу. И вообще пошли домой. Через двадцать минут в школу вставать.

Забавно, но именно так он и подумал: дескать я там, дома, сплю, скоро просыпаться, а ну как назад вернуться не успею?!

И в это мгновение началось.

Мост с ужасным звуком треснул посередине и начал обрушиваться вниз  во внезапно взбесившуюся чёрную воду, на которой уже не было льдин с сюрреалистическими фонарями, но которая вдруг сделалось живой  дышащей, тяжело ворочающейся, подобно клубку гигантских змей, страшной. Последнее, что запомнил Дмитрий из ночного кошмара  он падает в реку, но вода, вместо того, что бы ворваться в его лёгкие, начинает эти самые лёгкие выворачивать наизнанку. Как хозяйка  постиранную рубашку.

Сергеев младший потряс головой, отгоняя кошмарное видение, поправил на плечах рюкзак и повернул направо.

Его школа находилась совсем рядом  в соседнем квартале, надо было только перейти через дорогу.

Он обогнул дом, сделал несколько шагов к перекрёстку и снова застыл, не веря своим глазам.

Комсомольский проспект, всегда такой оживлённый, особенно  в это время, был пуст. Ни машин, ни людей. Как в давешним сне.

Подросток выпучил глаза и судорожно сглотнул, борясь со страстным желанием ущипнуть себя за что-нибудь.

Дабы проснуться.

«Где тачки?! А автобусы с маршрутками?! Что случилось-то?! Гайцы движение перекрыли?».

Нет, машины вообще-то были. Но стояли они у тротуаров и в центре проезжей части  вдоль разделительной полосы, разумеется, без водителей. А вот движущегося транспорта не наблюдалось.

Совсем!

Впрочем, как и прохожих.

Будто сейчас не утро, а самое глухое, самое тёмное время ночи.

Причём подобная хрень имела место на всём протяжении Комсомольского проспекта, и далее  за перекрёстком, и даже на мосту через Волгу. Сергееву  младшему было прекрасно видно: и там никого нет.

«Наверное я всё-таки сплю!»  неуверенно подумал он. «Хотя не похоже это на сон! Слишком пусто, слишком тихо и слишком, как ни по-идиотски это прозвучит, логично. Не бывает таких снов! Наверное что-то случилось. Что-то нехорошее».

Дмитрий повернул голову влево и посмотрел на ещё одну школу  с немецким уклоном, стоящую по соседству с их домом. Но и там, за высокой оградой из стальных прутьев, было пусто  ни учеников, ни учителей, ни хотя бы машущего метлой дворника.

Тогда подросток поступил, как поступают все подростки в непонятных ситуациях. А именно  вытащил айфон и разблокировал экран.

И сразу же заметил значок, сообщающий, что связь отсутствует.

«Не, ну точно  фигня какая-то произошла! Война, что ли?».

Он нажал на зелёную иконку с белой телефонной трубкой, бессмысленно провёл пальцем по списку контактов, вновь отключил экран и сунул гаджет обратно  в карман брюк.

Но перед этим глянул-таки на время.

«Мало ли?! Вдруг у матери будильник сломался, и сейчас не восемь часов, а пять?! С другой стороны  светло слишком для пяти. Нет, всё правильно. Семь пятьдесят два. Хм!».

Что-то задело его сознание, какая-то неправильность, но он решил, что разберётся потом. Сейчас ему явно было не до барахлящих телефонов.

Митька, ещё раз окинул взглядом пустой перекрёсток.

«Ладно. Дойду всё-таки до школы, посмотрю, как там что.».

Он перешёл пустой проспект, по-прежнему усиленно вертя головой по сторонам, постоял немного на углу, разглядывая неработающий светофор, так называемого «нерегулируемого перекрёстка», после чего медленно двинулся по улице Фарафоновой, где собственно, и находилась его альма-матер.

Именно там, возле входа в школу, Сергеев  младший и увидел первых, за сегодняшних день, людей (не считая матери, разумеется).

На ступеньках общеобразовательного учреждения стояли двое его одноклассников  тот самый Грин и лучший друг Дмитрия  Илья Саламатин.

 Привет!  сказал он обрадовано, подняв руку.  А мы думали, что, кроме нас с Тохой все вообще из города свалили! Может ты в курсе, что произошло?!

 Нашествие зомби,  Митька хмыкнул.

 Или война,  мрачно добавил Грин, подошёл к дверям школы, дёрнул за ручку. Похоже, уже не в первый раз.

 Заперто?  догадался Сергеев.

Приятель кинул, хотел ещё что-то добавить, когда вдруг, откуда-то со стороны многоэтажек за зданием школы, послышался крик. Безумный, жуткий, словно из фильма ужасов, где главного героя живьём рвут на части.

Подростки побледнели.

 Что это?  шёпотом поинтересовался Саламатин, испуганно оглядываясь по сторонам.

Дмитрий криво улыбнулся.

 Я ж говорил  зомби!

 Какие ещё в жопу зомби?!  неожиданно рассердился приятель.  Это человек кричал! Больной или раненый.

 Понятно, что не кот,  кивнул Грин.  Пойдём  посмотрим?

 Пойдём!  согласился Илья.  Может, чуваку реально  помощь нужна. Где он орал-то?

 Вон там,  показал рукой Сергеев.  Через проспект пойдём.

 Он во дворах орал.

 Ну, правильно, во дворе, за «Тележкой». По Комсомольскому и двинем.

 А почему не напрямик?  удивился Грин.

 На проспекте обзор лучше. Никто незаметно не подберётся.

 Кто подберётся?!

 Ну, мало ли.

Они спустились с крыльца школы и двинулись по Фарафоновой, насторожено посматривая по сторонам.

И опять послышался крик. Только на этот раз  совсем в другой стороне, где-то далеко, за Тверцой.

Илья судорожно сглотнул.

 Вот чёрт! И там вопят! Что происходит?!

 Сейчас выясним,  убеждённо произнёс Дмитрий, пытаясь приободрить, то ли товарищей, то ли себя. И, заметив, что Зеленов потянулся за телефоном, добавил:

 Даже не пытайся! Сети нет.

 Мы знаем,  проворчал тот.  Я просто смотрю  вдруг заработало?

Неожиданно он резко затормозил и ткнул пальцем в экран.

 Смотрите, парни! Может, всё дело в этом?!


2.


Проводив сына, Ольга вернулась было в комнату и вновь завалилась на диван, но уснуть так и не смогла.

Что-то ей мешало, не давало покоя.

Какая-то. неправильность, что ли?

«Вроде не болит ничего»  сердито подумала она. «Ни шея, ни спина.».

Женщина перевернулась на бок и недовольно посмотрела на дверь, за которой поскуливал Пандус, требуя внимания.

«А с псом что происходит?! Гулять ему вроде бы рано. Опять, что ли, вечером, на улице какую-нибудь гадость сожрал, и теперь у него желудок крутит? Ох!».

Ольга поднялась, нашарила ногой тапочки и душераздирающе зевнув, поплелась в прихожую.

Пандус тут же запрыгал, пытаясь лизнуть хозяйку в нос.

 Нельзя! На место!

И добавила грозным голосом:

 Это что ещё такое?!

Фраза, обозначающая, что домашний питомец в чём-то провинился, и сейчас получит люлей.

Пандус незамедлительно нырнул под трюмо, как дворовый пёс  в конуру и временно затих.

Женщина, не доходя до кухни остановилась и посмотрела по сторонам.

«Да что не так?! Не понимаю! Блин!».

Вроде всё, как всегда  пасмурное небо над крышей противоположного дома, молодая зелень (весна в этом году была ранней), привычная обстановка.

«А такое ощущение, будто сплю. Или вижу глюки. Как тогда, в детстве, в больнице, после уколов.».

Ольга потёрла тыльной стороной ладони лоб.

Назад Дальше