С последней фразой блюстители закона направились обратно к своим спутникам, которые в этот самый момент заканчивали наслаждаться чаем, приготовленным архимандритом Иаковом из свежего травяного сбора.
Вы знаете, на территории монастыря есть теплицы, Иаков рассказывал собравшимся за столом удивительные факты об этом месте, тут растет изумительный зеленый чай. Я, помню, пробовал его еще лет десять назад, и с тех пор каждый мой визит считаю за честь прикоснуться к тому далекому воспоминанию.
Не знаю, Иаков, чай как чай, похоже, Матфей не разделял воодушевление друга.
Да, и вправду, отец, в отличие от клирика, очень вкусно! Похоже как в Иране. Я пробовать такой.
Да, да, мой друг, поддержал Томаша Иаков, мне тоже этот вкус отдает средневосточными нотками.
Афганистан? скептически посмотрел на архимандрита Матфей и неодобрительно покачал головой. И кто тебя, Томаш, в Иран пустил? С каких пор папская миссия туда вхожа?
Мы не мешать политика и вера, поспешил объясниться клирик.
Ага, сказал наследник крестовых походов, по всей видимости, настроение Матфея было язвительным и отчасти игривым. Ладно. Полицейские закончили, так что пора и нам переговорить с Антонией. Так, куда она собралась? Игуменья! Подождите!
Представители духовенства подскочили и бросились вслед за настоятельницей, которая стремительно скрылась в прилегающем коридоре. Следователи же засели за освободившийся стол и решили, воспользовавшись ситуацией, обсудить вводные.
Не нравится мне это место, ей-богу, начал сержант. Они явно что-то скрывают. Может, секта какая? Сатанисты?
Что ты несешь, Володь? тут же прервал полет его фантазии Коптяев. Скрывать-то скрывают, но непонятно, кто эту девочку так замучил. Настоятельница характерная, но не похожа она на садиста.
А как по мне, так еще как похожа. Кстати, чай действительно вкусный. Отец Иаков крутой мужик.
Да, настороженно выдохнул лейтенант, вот только он единственный из них из местной епархии. Его прислали, так как он отвечает за этот монастырь, так что если кто и знал, что здесь творится, так это он. Надо приглядывать за ним. По моему опыту, самые добродушные старики в итоге оказываются теми еще извращенцами.
Что, богатый опыт со стариками-извращенцами? многозначительно улыбнулся сержант. Лейтенант улыбнулся в ответ, но углубляться в обмены колкостями при исполнении ему явно не хотелось. Так что он поспешил сменить тему:
Ладно, кроме старика, что-нибудь подозрительное видел? Что-то привлекло внимание?
Вот, сержант достал из кармана зеленый листок, нашел возле стены.
Класс! Мамка довольна будет, сынок гербарий сделал! лейтенант все же не удержался от шутки над выкрутасами подчиненного.
Ну это же странно! Зима на дворе! А тут зеленые листья!
Ты выходил куда-то, что ли? Иаков же только что распинался про теплицы!
А, да? ретировался сержант. Я думал, он про чай.
Эх, Володя, тяжело вздохнул лейтенант, вот уж кто огнем размахивает в темноте.
Ага, и дорогу в ад тоже я выкладываю?
Ну не я же! с улыбкой продолжал лейтенант. Похоже, их обоих изрядно забавляла вся эта напускная мистичность вокруг, казалось, обыденного дела.
Между тем настоятельница Антония широким стремительным шагом углублялась в недра коридоров, попутно шепотом раздавая указания идущим рядом сестрам. После получения инструкций одна за другой они скрывались в прилегающих кельях и поворотах.
Что она делает? пытаясь догнать игуменью, попутно бормотал Матфей. Мы же не можем бегать за ней весь день по этим катакомбам!
Антония, прошу, подождите нас! Иаков тоже старался воззвать к матушке.
За очередным поворотом они, наконец, уперлись в келью. Дверь была закрыта, и Матфей инстинктивно потянулся к ручке, но Иаков легким касаньем остановил его:
Успеется, выдал он по-отечески и трижды перекрестился, произнося слова молитвы: Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
После этого вполголоса обратился за дверь:
Игуменья, позвольте войти?
Прошу вас, в ответ раздался холодный голос настоятельницы.
Матфей демонстративно закатил глаза и резким рывком отворил дверь. Перед ними предстало небольшое аскетичное помещение. Из мебели только кровать и письменный стол, за которым прямо сейчас игуменья что-то усердно фиксировала в своих записях.
Благодарю, что соизволили принять нас, язвительно начал Матфей. Давайте больше без этого цирка. Что случилось? Почему ваша послушница сбежала?
Антония неспешно отложила бумаги в сторону и пристальным взглядом окинула стоявших перед ней священников. Знакомый ей архимандрит Иаков, протоиерей Матфей и католический клирик Томаш Вробель.
У меня нет ответа, который устроил бы всех вас, выдержав паузу, ответила настоятельница.
Так дайте любой! Матфей был на взводе. Что произошло?
Несчастный случай, словно выжала из себя игуменья. София совсем юная послушница. Она с нами чуть меньше полугода. И ей было тяжело освоиться.
Освоиться? переспросил Матфей.
Да, монашеская жизнь была не для всех. Она решила уйти.
Уйти? Что? словно нетерпеливый ученик, протоиерей жаждал ответов.
Если совсем коротко, она спрыгнула со стены.
Со стены монастыря? продолжал переспрашивать Матфей. Как? Зачем? Как она вообще выжила?
Да, это воистину чудо, согласилась настоятельница.
Вам что, смешно? Для вас это шутка? Вы довели послушницу до самоубийства! протоиерей перешел практически на крик. Вы что здесь устроили? Я вас всех разгоню к чертовой матери!
Матфей, послушай пытался вразумить его Иаков.
Нет, это ты послушай! но тот не хотел внимать словам друга. Одним приходом это не ограничится, ты будешь следующий! Я лично буду требовать чистки всего вашего благочиния во главе с епископом!
Не горячись, Матфей, по-прежнему спокойным голосом пытался воззвать к нему Иаков.
Да к черту вас! психанул Матфей и направился обратно в сторону трапезной. Попробую договориться со следователем. Томаш, не шныряй здесь без меня!
Да, конечно, клирик вздрогнул от такого внезапного внимания и поспешил следом за протоиереем. В комнате воцарилась привычная для здешних мест тишина. Иаков неспешно закрыл входную дверь и вновь обратился к игуменье:
Антония, у нас не такой уговор был.
Иаков, не тебе про уговоры упоминать! Если бы не ты, всего этого вообще не было бы! игуменья едва сдерживала гнев, но он сочился из каждого слова.
Если бы я знал, что все этим кончится, в жизни бы не пришел к вам, Антония, архимандрит также весьма эмоционально отстаивал свое видение произошедшего.
Знаете что, святой отец? Игуменья привстала из-за стола. Вы ворвались в нашу обитель и швырнули неотесанным «кирпичом» прямиком в многовековую «стену»! Немудрено, что она пошатнулась!
Да? удивленно переспросил Иаков. Мне казалось, что ваша «стена» давным-давно уже накренилась и покрылась трещинами. И все, что я хотел сделать, это помочь вам ее залатать.
Не помогли, раздраженно парировала игуменья. Хотя чего еще ждать от мужчин. С последней фразой она вновь опустилась на стул и уже спокойным тоном добавила: Возвращайтесь домой, святой отец. Похоже, слова священников нисколько не могли повлиять на откровения настоятельницы. Здесь в вашем участии нужды нет.
София бы не согласилась, в голосе Иакова, казалось, читалась несвойственная ему юношеская обида. Но все же к иному собеседница была попросту не готова, так что архимандрит покорно покинул келью и направился к своим спутникам.
Тем временем там уже вовсю шел оживленный спор между следователем и протоиреем Матфеем:
Денис, она пыталась покончить с собой! Да, монашеская жизнь не для всех, да, нам жаль, и мы всячески будем помогать бедной девушке, но что ты еще хочешь здесь найти?
Отец, мы оба знаем, что это не вся история! У нее побои! Не ушибы от падения со стены, а побои! эмоционально реагировал лейтенант.
Что за вздор? наигранно раскидывая руки в стороны, пытался возражать священник. Вы понимаете, что нападаете на все православие?! На лоно Божье!
Ни на какое лоно я не нападаю! офицер поспешил расставить акценты. Я хочу понять, кто напал на эту девочку! И ни вы, ни ваши московские покровители мне не помешают!
Не забывайся, Денис! Стоит мне позвонить, и покровители понадобятся уже тебе!
Ну так звоните! похоже, лейтенант пошел ва-банк. Связи-то все равно нет! Но есть замученная девочка в больнице! И пока мы здесь, я буду разбираться, а не забивать протокол сказками в стиле «поскользнулась и упала со стены»!
Впервые вижу человека, который против себя работает! раздраженно выдал Матфей.
Чаще из Москвы выезжайте, святой отец! У нас таких много! самодовольно улыбнулся лейтенант. Справедливости ради, он был во многом прав. Действительно, как минимум в его управлении большая часть офицеров были людьми глубоко совестливыми и справедливыми. Конечно, на рожон никто не лез, и когда прижимало, могли закрывать глаза на какие-то мелочи, вроде допроса монастырских служителей исключительно в сопровождении представителей церкви. Но рассчитывать на что-то большее, вроде саботажа расследования, явно не приходилось. Так что Денис Коптяев чувствовал полную свободу действий.
Уже темнеет, господа, вам стоит выдвигаться обратно, в дальнем конце трапезной вновь появился силуэт настоятельницы.
Игуменья, я вам сказал, мы никуда не уйдем, пока не закончим допрос и не осмотрим здесь все! командным тоном среагировал следователь. Вы не сможете этому препятствовать.
Боюсь, ничем не могу помочь, скоро начнется вечерняя служба, Антония настаивала на своем.
Я повторюсь, настоятельница, следователь не сбавлял напора, это не просьба. Конечно, с монахинями бороться мы не будем. Но, поверьте, автозаки я вызову, и мы демонстративно увезем всю обитель на допрос в Якутск.
Не горячись, Денис, нам тут маски-шоу не нужно, мы все на одной стороне! Матфей тут же поспешил выступить в роли арбитра разгорающегося конфликта. Нужен допрос? Без проблем. Обитель наша, и я даю добро. Настоятельница, окажите содействие!
Похоже, сказанное возымело действие, и Антония, хоть и нехотя, слегка приклонила голову. Она отчетливо понимала, что любой иной расклад сулит закрытие обители, а этого она допустить никак не могла.
Матфей самодовольно склонился к Иакову и шепотом продолжил:
Принципиальный следак попался. Похоже, застряли мы тут на пару часов минимум.
Настоятельница права, ответил архимандрит, уже темнеет. Если задержимся, то придется оставаться до рассвета.
Класс, на выдохе выдал Матфей, мне с моей спиной еще ночевать на этих нарах не хватало!
Ксения, проводи их в покои Софии, голос Антонии был тверд и полон решимости, и подготовь им кельи в западной части монастыря.
Да, матушка, среагировала девушка и жестом указала направление движения собравшимся. Игуменья же в свою очередь отправилась в противоположную сторону и спустя мгновение скрылась из виду.
Глава 3. Ризничая
Спустя несколько минут блуждания по извилистым коридорам монастыря гости, наконец, оказались в келье Софии. Небольшая каменная комната с полукруглым сводчатым потолком и маленьким окошком на одной из стен, выходящим в сторону леса. Пара икон, кровать и тумбочка. Интерьер максимально аскетичный, без малейших признаков обжитости и уюта.
М-да, тяжело вздохнул Матфей, по крайней мере, обыск будет быстрым.
Ничего не трогайте, тут же скомандовал лейтенант и первым приблизился к прикроватной тумбочке. Однако, его ждало разочарование: внутри были лишь икона, библия и карандаш. Аналогичная ситуация наблюдалась и у противоположного угла, где на небольшой лавочке лежала горстка церковных книг. Денис запрокинул простыню и посмотрел под кроватью ничего.
Теперь можно трогать? язвительно поинтересовался Матфей.
Ладно, здесь пусто, согласился офицер. Володь, протряси книги, вдруг где какая записка, и сразу за мной. Отведите меня к сестрам, мне надо побеседовать с теми, кто знал Софию, обратился он к стоящей у входа монахине, и та жестом пригласила Дениса последовать за собой.
Я с ним, среагировал Матфей и поспешил за офицером, прихватив с собой под локоть Томаша. Иаков же остался с сержантом изучать книги.
Есть что-то подозрительное? решил поддержать разговор молодой следователь. Может, книги какие-то оккультные?
Оккультные? с улыбкой переспросил Иаков. Мы в монастыре, офицер. Это последнее место, где стоит искать служителей зла.
Но все же эту девочку, Софию, не добро так искалечило, аргумент сержанта звучал весьма убедительно.
Да, согласился старик, медленно перебирая книги одну за другой, пока, наконец, не наткнулся на кое-что необычное.
Интересно, пробормотал священник.
Что такое? среагировал Володя. Что не так?
Сержант подошел вплотную к архимандриту и увидел в его руках небольшую книгу с надписью на обложке: «Православный молитвослов».
Молитвослов? уточнил следователь. Это вроде сборника молитв?
Да, подтвердил Иаков. Между тем на его лице проступила едва заметная улыбка, словно в этот самый момент он нашел один из недостающих кусочков таинственного пазла. Но сержант явно был от этого еще далек.
Так и что? Это же нормально, что у монахини молитвы в комнате? Разве нет?
Да, конечно, придя в себя после секундного озарения, согласился архимандрит и начал неспешно перелистывать страницы. Ничего особенного, просто религиозные тонкости. Это не совсем подходящий молитвослов. Как бы тебе объяснить, есть разные версии, редакции, Иаков усердно пытался подобрать нужные слова, но сержант, похоже, его уже не слушал, пристально уставившись на сумбурно перелистываемые священником страницы.
Стоп! резко прервал старика следователь. Вот здесь, смотрите, отец, похоже на заметки.
Действительно, в самом центре книги значительная часть страниц была изменена, и вместо привычного печатного текста там сейчас красовались рукописные записи.
Похоже, она замазала весь текст корректором? Владимир пытался понять, что именно произошло со страницами. Кропотливая работа.
Да, очень старательное исполнение, согласился Иаков и словно с чувством переполняющей его гордости добавил: Смышленая.
Уже что-то! Надо скорее найти лейтенанта, с последней фразой Владимир взял книгу из рук архимандрита, и оба направились в том же направлении, куда ранее удалились их товарищи.
В то же время, расположившись в кабинете настоятельницы, следователь уже вовсю вел беседу с первой свидетельницей темноволосой женщиной, возрастом немногим больше тридцати.
Пелагея начал Денис, а фамилия?
После пострига монахиня умирает для мирской жизни и нарекается именем церковным, неспешно отвечала она.
Несмотря на довольно юный возраст по здешним меркам, внешне Пелагея казалась много старше своих лет: проседи в волосах, следы от шрамов на лице по всей видимости, до монастыря у нее была непростая жизнь.
Ну у вас же была фамилия? лейтенант пытался добавить рациональности в происходящее.
Да, до пострижения в малую схиму, согласилась монахиня.
Схиму? Что? чем дальше, тем Денису становилось сложнее вести беседу.
Это обет, клятва, вмешался Матфей, монахини клянутся в послушании, нестяжании и целомудрии.
Нестяжании? переспросил офицер.
Да, продолжал протоиерей, отказ от мирских благ, имущества, можно так сказать.
Понятно, с пояснениями священника становилось немного легче. И от фамилии тоже?