Да, Боузи, Лола знает о твоем существовании, если ты об этом переживаешь.
С чего бы мне переживать, наконец угомонился и фыркнул я.
Она до сих пор является моим бизнес-партнером по «Пряткам» и остается ближайшей подругой. Оуэн шаркнул подошвой об асфальт. Он продолжал стоять рядом и смотреть на меня сверху вниз, явно не желая пачкать костюм о бортик. Лола специфичная, но тебе понравится.
Мы помолчали пару минут. Осознав, что я не собираюсь подниматься, Джереми все же опустился на корточки рядом со мной.
Я думаю вот о чем. Мужчина грустно мне улыбнулся. И почему, стоит тебе только начать переживать о чем-то, все родственное тут же приклеивается?
Ничего не понял, хмуро буркнул я.
Утром ты предполагал, что на Иви каким-то образом оказывают влияние. Помнишь такое?
Естественно.
Я нервно сглотнул. Эта его эмпатия была сейчас совершенно не к месту.
Ну вот. Оуэн перестал улыбаться. Яркое проявление чего-то подобного тут же тебя настигло, прямо на работе.
Что, опять пытаешься приплести сюда мистику? Я скрестил руки на груди, фальшиво иронизируя. Я пытался затянуть этот диалог, потому что не хотел услышать подтверждение собственным опасениям. Думал, мы договорились больше это не поднимать.
Нет, Боузи, никакой мистики, мужчина вздохнул. Просто поражаюсь тому, как работает твоя чуйка, сравнимая со способностью воплощать желаемое в действительность. У Иви правда проблемы, и очень большие. Я не мог оставить твой вопрос без ответа, ты же понимаешь. Посетил нашего друга сегодня. И не зря.
Мудрость Шона проявилась на практике мгновенно.
Мне не стоило пытаться обнаружить «подводные камни» раньше положенного срока.
Их острая сторона, заботливо припрятанная в песке, всегда находила мою ногу в океане бесконечных событий хотелось мне того или нет.
* * *
Свет в излишне обставленной столовой был теплым, но тусклым. Господин Камерон, как стало ясно спустя полгода пребывания в его доме, был сторонником нарочито старомодного уклада. В том числе, в вещах абсолютно мирских и практических таких, как освещение.
Шесть месяцев жизни воспитанников приюта в новом пристанище не отличались насыщенностью на события. Все было привычно: регулярные послушания с сестрой Александрой, долгие прогулки, утренние и вечерние молитвы Детский график был достаточно загруженным, но все же оставлял немного времени и места для внепланового общения и обмена сокровенными тайнами под покровом ночного безмолвия. Когда женщина исчезала из поля зрения, ребята проникались друг другом, становясь не просто вынужденными соседями по комнате, но назваными братьями и сестрами.
Именно в одну из таких ночей Боузи, наконец, заговорил. И с тех пор собственного голоса не боялся.
Оставалось привыкнуть лишь к тому, что теперь всем происходящим правила невидимая длань Создателя, которой, по словам послушницы, следовало и доверять.
Но у мальчика был свой невидимый покровитель, сопровождающий его с не меньшим рвением и любовью. А еще была мисс Мертон ожидающая своего подопечного за периметром и напоминающая о себе в телефонных звонках еженедельно.
Все это в совокупности позволяло Боузи, наконец, стать частью нового мира, составляющими которого были не взрослые, а дети.
Кухонная люстра, лениво озаряющая пространство, по примерным прикидкам была старше всех присутствующих воспитанников вчетверо и работала соответствующе. Однако абсолютно не выбивалась из общей постановочной атмосферы. И это, стоило думать, Камерону очень нравилось.
Он вообще выглядел чрезвычайно довольным последние несколько дней.
Ангела за трапезой, тихо произнесла сестра Александра.
Незримо предстоит, хором отозвались дети.
Первым шумно приземлился хозяин дома.
Стол ломился от обилия пищи. Перед маленькими постояльцами дома красовались запеченная тушка птицы, вареный картофель, три вида сыра, овощи и свежий хлеб.
Кушайте, мои куколки! чуть не хлопая в ладоши, декламировал Камерон. Как ни посмотрю на вас, такие худенькие. Один ты, Самсон, просто молодец, питаешься как нужно!
Это все бабушка, с видимым удовольствием подчеркнул мальчишка, отламывая из общего блюда куриную ножку.
Дети захихикали. Но веселье продлилось недолго Александра успела бросить свой строгий взгляд на каждого из сидящих, призывая сосредоточиться на еде.
Конечно, бабушка, кивал господин Камерон так, словно знал о прошлом сироты больше нужного. Она о тебе заботится и обязательно продолжит этим заниматься. Даю тебе слово!
Самсон, казалось, был крайне рад таким бессмысленным обещаниям, а потому улыбнулся с полным ртом, раздувая щеки.
У тебя есть бабуля? вдруг осмелился уточнить Боузи. Ни о какой бабушке от Самсона он еще не слышал. А почему ты живешь не с ней?
Ешь, мальчик, строго ответила сестра Александра. Тебе нужно уделять еде внимание больше других.
За столом, наконец, наступила тишина. Дождавшись, пока господин Камерон обратит свое внимание на послушницу и заведет с ней привычный диалог о скучных, взрослых заботах, Иви, сидящая по правую руку от Боузи, наклонилась к нему и зашептала:
Она неживая.
Чего?
Неживая, говорю, ты что, глухой, Зи-зи? девочка захихикала. Ненастоящая. Ну, когда-то была, а сейчас нет.
Что в этом смешного? нахмурился Боузи.
Ничего, вообще-то, надулась Ив. Просто мы все думаем, он очень любит кушать, а бабушку придумал, чтобы мы над ним не смеялись.
Вот именно, поддержала подругу Тина, что сидела слева. Хранители такой ерундой не занимаются.
Какие еще хранители? не унимался мальчик.
У каждого из нас они есть. Ангелы-хранители. Ты что, не знаешь?
Дети! слегка повысила свой голос Александра, которая, наконец, заметила болтовню за столом.
Расскажем тебе после вечерней молитвы, успела шепнуть мальчику Иви. Значит, время пришло!
Боузи, теперь абсолютно лишенный аппетита из-за недюжинного интереса, украдкой рассматривал белую скатерть, которая хрустела от чистоты. Прикасаться к ней было противно.
Куколки! обратился к воспитанникам господин Камерон, когда добрая половина куриной тушки была уже уничтожена. С завтрашнего дня мы начнем с вами индивидуальные занятия. Самсон у нас будет первым.
Это как послушания с сестрой Александрой? с улыбкой подметила инициативная Иви.
Абсолютно так, моя хорошая, отозвался Камерон и потер ладони. Только с каждым по отдельности. И нужны они для того, чтобы все вы поскорее обрели семью! Да-да, оглянуться не успеете, как станете прехорошенькими малышами, и за вами придут новые, любящие родители!
Как здорово! хихикнула девчушка.
Больше всего на свете такие дети, как Иви, Боузи, Ада, Самсон, Тина и Тиг, хотели одного: быть любимыми. А любовь бескорыстная, честная и всеобъемлющая была возможна лишь с теми, кто был готов занять пустующее родительское место. По крайней мере, так было положено думать. И к этому же требовалось стремиться.
Все доели? холодно поинтересовалась сестра. Тогда благодарите Создателя за трапезу и поспешите пройти в вашу детскую.
Несмотря на то, что комнат в доме благодетеля было достаточное количество, детям была выделена всего одна, называвшаяся «детской». Она представлялась достаточно просторной для того, чтобы уместить шесть кроватей и святой уголок для утренних и вечерних молитв. Но, в отличие от остальных комнат, музейный зал отнюдь не напоминала.
Во всей этой искусственности интерьера было что-то еще.
Неизвестное, заведомо жуткое, превращающее предметы быта в качественно выстроенный антураж.
Дом был ненастоящим.
Дом был кукольным.
Но почему?
Могло ли случиться так, что детям в нем не суждено было повзрослеть и вырасти?
Путь до общей спальни пролегал через широкую главную лестницу, у которой любили играть малыши. Это подножие им приглянулось с самого первого дня пребывания и теперь, по большому секрету, было назначено местом для собраний в свободное от занятий время.
На первом этаже находились столовая и кухня, гостиная, в которой разрешались тихие игры и дневной отдых, библиотека, предназначенная для уроков с сестрой Александрой, и всегда закрытые кабинет господина Камерона и кладовая. На втором расположилась нынешняя детская, комната, выделенная для сестры Александры, спальня хозяина дома, две свободных гостевых и еще три двери, дергать которые запрещалось. Ведомые любопытством, малыши уже пробовали совершать вылазки туда во время дневного сна, но их походы неизменно кончались нагоняями от послушницы.
Те, кто прожил вместе с этой женщиной уже достаточно долгое время, рассказывали Боузи, что наказывала она строго, но как именно мальчик пока не знал.
Однако каждый из его новых товарищей по несчастью повторял одно:
«Бог все видит! Он знает о наших грехах раньше, чем мы успели их совершить. Поэтому послушница не дает нам допустить те проступки, за которые предстоит каяться».
В том, что у Господа были время и возможность читать мысли каждого на планете, Боузи отчаянно сомневался. Но предпочитал соглашаться с другими детьми, для того чтобы случайно не быть наказанным еще и за неверие.
Святой уголок в детской был оборудован на маленьком журнальном столике, поверхность которого была покрыта кружевной салфеткой. Многоуровневые узоры видоизменялись в свете пламени свечи, и во время чтения молитвы все внимание Боузи было приковано именно к ним. Другие же дети неизменно глядели в глаза святых образов, изображения которых были приклеены к стене в ряд, как единый коллаж.
Эта женщина очень грустная. Почему? шепотом поинтересовался Боузи у Ады месяца три назад, во время утренней молитвы.
Это Божья матерь, пожала плечами малышка. Они все тут очень грустные. Думаю, у них тяжелая работа.
Какая работа?
Выслушивать наши грехи, конечно, поддержал разговор Тиг. Каждый раз одно и то же. Очень скучно.
Тебе нужно читать библию, сетовала вездесущая Иви, что всегда стояла в центре, держала молитвенник и проговаривала молитву вслух. Стыдно не знать, как выглядит мать Иисуса Христа!
Я даже не знаю, как выглядит моя мама возразил было Боузи.
Это уже не важно, шикнула Тина. Не мешайте нам!
Когда малыши вернулись в свою комнату, сестра Александра зажгла три свечи у образа Иисуса Христа и лампадку, что висела рядом с изображением Святого Иоанна.
После вечерней молитвы отходим ко сну, как и каждый вечер, повторила настоятельница. Иви, твоя задача проследить.
Конечно, сестра Александра!
На прощание послушница перекрестила детей, а затем и себя. А после покинула комнату.
Но, несмотря на всю показательную детскую сознательность перед святыми образами, ее долговечность всегда оставалась под сомнением.
Возможно, это было связано с тем, что что-то по-настоящему интересное происходило в приюте не так уж и часто. Или все же происходило, но было строго-настрого запрещено к обсуждению.
Берите сокровища и садитесь в круг! шепотом проговорила Ив. Есть разговор.
Но у нас молитва боязливо протянула малышка Ада.
Это про ангелов-хранителей! Так что это разрешено, озвучила только что придуманное послабление девочка.
Сокровища, найденные ребятами в свой первый день пребывания в новом пристанище, теперь были спрятаны под подушками и играли роль негласных символов каждого из воспитанников. Кроме того, их можно было использовать для игры с простыми правилами: дети выбирали того, кто будет исполнять роль Искателя, забирали у него артефакт, прятали и меняли на ту вещь, что намекала на новое местоположение вещицы. Эта цепочка могла быть бесконечной, но обычно прерывалась на третьем-четвертом этапе, потому как беготню по дому успевала прервать сестра Алек-сандра.
А во время, не подходящее для игры, артефакты сопровождали тайные детские собрания. Словно их наличие позволяло обеспечить себе гарантию присутствия на них. Или то, что твою тайну точно поймут и услышат.
Малыши стащили подушки на пол и уселись на них так, как велела Иви. Она же предпочла устроиться в центре, повернувшись всем своим корпусом к Боузи:
Итак. Ангелы-хранители. Их к нам отправляет Господь для защиты или же для того, чтобы уберечь тебя от злых помыслов и плохих поступков. Есть они у каждого человека. Кто-то видит их, а кто-то нет. Но мы все здесь видим своих и очень даже!
Потому что мы еще маленькие, вдруг добавила Тина. Вот поэтому.
Все верно! И еще, нам всем очень повезло, потому что у каждого из нас Ангел-хранитель это кто-то из родных. И они нам помогают сейчас, пока мы не нашли новую семью!
Вы помните своих родных? с интересом откликнулся Боузи. То есть до приюта вы жили с ними?
Нет, глупый! рассмеялась Ив. Это такие родные, которых мы никогда не знали.
Отчего же они вам родные? нахмурился мальчишка. Как это понять?
Иви отмахнулась.
Понимаем, и все. А у тебя что, никого такого нет?
Боузи поджал губы.
Н-у-у-у? допытывалась негласный лидер. Точно есть, иначе бы тебя не взяли!
Точно бы не взяли, поддакнул Самсон. Она всегда спрашивает.
Всегда медленно протянула Ада и покачала головой.
И берет только особенных, как всегда, самодовольно крякнул Тиг. Как мы!
О том, что грело его душу во времена расцвета особенного, врожденного чувства покинутости, Боузи говорить совсем не хотел.
Это было чем-то очень личным.
Тем, что должно было оставаться лишь между двумя, в большом-большом секрете.
Мальчик согнул ноги в коленях и крепко обхватил их руками. Темнота в детской скрадывала чужие эмоции, но свечи и лампадка в углу все еще позволяли рассмотреть крайне заинтересованные лица других детей. Еще немного, и они набросятся на него со своими расспросами.
Может, и есть, тихо буркнул Боузи. Но сначала вы расскажите.
Ой, ты посмотри на него, отозвался Тиг чересчур громко, и остальные тут же спешно на него зашикали. Мальчишка стряхнул свою русую челку с глаз и поднялся на ноги. Но так и быть. Нас Тиной хранит наша старшая сестра.
Это она вам так сказала? недоверчиво посмотрел Боузи.
Нет, мы просто знаем это, пустоголовый. А еще знаем, что она жила в бо-о-о-ольшом каменном замке у моря и носила много украшений.
Разве еще остались такие замки?
Когда она была жива, они были, и все тут. Между прочим, именно благодаря ей мы всегда точно знаем, когда нам нужно просыпаться. Она шепчет нам об этом во снах.
Будучи крайне довольным собой, Тиг приземлился обратно на подушку. Тина уложила свою голову к нему на плечо и взяла его за руку. Она держала в своих руках оба артефакта ракушку и кольцо, пока брат говорил.
У меня бабуля тихонечко сказал Самсон. Но это все знают.
Новенький не знает! подчеркнула Иви. У Самсона бабушка, которая очень сильно заботится о том, чтобы он оставался таким же толстым.
А еще она курит трубку и оттого противно кашляет по ночам!
Все присутствующие поспешили закрыть себе рты, для того чтобы не рассмеяться в голос. Конечно, кроме самого Самсона.
Я не толстый, а крепкий, огрызнулся мальчик. И да, бабушка следит за тем, чтобы я кушал как надо. А вы не завидуйте, ясно вам?
Ясно, ясно, ухмыльнулась Ив. Ада, расскажешь нам про твоего Ангела?
Это мой папа скромно начала девочка. И он вырезал по дереву. Очень здорово это делал, лучше всех на свете. И дарил мне разные игрушки, которые сделал сам. И украшения!
Сказав последнее, она подняла свой деревянный гребешок со стрекозой наверх.
Боузи нахмурился. Теперь казалось, что именно такие сокровища выбирались его назваными братьями и сестрами отнюдь не потому, что приглянулись им внешне.